В гостях у Марата Сафина и его жизненная философия

Легендарный теннисист живет на Патриарших прудах больше 10 лет. Двухэтажную квартиру с панорамным видом на центр Москвы он купил в 2004 году. С тех пор он пересмотрел отношение ко многим вещам: карьера, деньги и тусовки отошли на второй план, главное — понимание себя и своего места в мире.

Автор блога «Патриаршие» Владимир Степанченко и фотограф Екатерина Рожкова оказались первыми, кто попал в квартиру Сафина для интервью. За почти двухчасовую беседу обсудили всё: кошек, девушек, Путина, парковку за 380 рублей, смысл жизни.

— Как вы оказались на Патриарших?

— Я долгое время жил в Испании. С 1993 года. Жил-жил, а потом стал зарабатывать деньги профессиональным спортом. Возвращался домой раз в полгода. С детства была квартира с родителями на Ярославской, потом я стал приезжать сюда чаще и жил в гостинице Marriott на Белорусской. Потом мне захотелось квартиру для себя. Арендовал квартиру на Зоологической, 6. Потом купил квартиру за Lotte Plaza, наверное, это был год 2001 или 2002. Потом год пожил на Арбате. Потом продал квартиру, переехал на Зоологическую и эту квартиру совершенно случайно купил в 2004 году.

— Это была новостройка?

— Да, купил совершенно случайно, ехал, в кармане штанов нашел визитку, позвонил, они говорят: “Подъезжайте сейчас — есть квартира на Патриарших”.

— А сколько здесь метров?

— У меня была квартира, которая внизу, потом получилось купить надо мной.

— Здесь метров 400?

— Не-не, 270, по-моему.

— А кто у вас соседи?

— Все спокойные адекватные ребята, все друг друга знают. Повезло с соседями.

— А паркуетесь во дворе?

— Подземная парковка.

— Какая у вас машина?

— Porsche и Range Rover.

— А Tesla не хотели?

— Tesla неудобная, ее заряжать-перезаряжать, не для наших это условий.

— Ну здесь есть у нас зарядная станция на Большой Бронной.

— Ну да, там, где перекресток с «Алыми Парусами».

— Вы живете с кошками?

— Да, две кошки. Феня и Миша.

— А откуда они у вас?

— Сначала была старшая. Потом появилась другая.

— А котята?

— Каждый год появляется, я их раздаю.

— Уже все Патриаршие заселены вашими котами.

— Котов шесть-семь, да, раздал.

— Может не очень уместный в такой огромной квартире на Патриарших вопрос, но всё же. Как вы относитесь к парковке за 380 рублей в час в нашем районе?

— Во-первых, для любого человека это много. Ты же не на час куда-то выезжаешь. Ну два-три часа. А если в центре работаешь, то это вообще дикость. Мне повезло, что я хожу здесь везде пешком. Машиной не пользуюсь.

— Вы какие расстояния пешком проходите? По центру гуляете?

— Смотря куда. Понятно, что за Третье кольцо — на машине. А так, до «Добрынинской» доходил — насквозь прямо через Красную площадь. Минут 40.

— На улице вас узнают?

— Иногда да. Ну на районе все друг друга знают, все уже давно живут здесь. На манеже все те же (смеется).

— Значит, все местные заведения знаете?

— Да, встречал рассветы и закаты с 2005 года. (смеется)

— А какие ваши любимые?

— Раньше был хороший ливанский ресторан «Шафран», но мало кто его помнит. Он был на месте Saxon + Parole. Куда я хожу? Мне нравится «Академия» на Бронной, это классика. Там и поговорить можно спокойно, и поесть, там очень удобно, друг на друге никто не сидит. Потом что еще? Mollusca, ресторан моих знакомых. Так что-то новое пытаешься найти, в Remy Kitchen начал ходить, Ugolek мне еще нравится на Никитской, в Pinch завтраки очень вкусные.

— Вы почти все заведения можете оценить! А как поменялся район, пока вы здесь живете с 2004 года.

— Я купил квартиру в 2004, но заехал в 2008. Раньше район был ни о чем, все пусто было. Никаких ресторанов не было, ничего. Были «Академия», «Шафран», Fish и «Аист». Там еще палатка стояла с дыркой от пули — известная палатка возле «Аиста». Потом со временем начало все меняться. Потом пошел Ess-Thetik, Uilliam's.

— А как вы к тусовкам относитесь?

— Ну раньше все как-то тусовались. Был момент, было весело.

— А сейчас?

— Годы не те (смеется).

— Благоустройство вам нравится? Широкие тротуары, плитка, односторонние улицы.

— Ну это же никогда не закончится. Какая разница, какое мое мнение. Плитку там меняли по три раза. Работа идет, кипит.

— А эстетически? Похоже на Европу?

— Пробовали там пруд благоустраивать, новые газоны, к сожалению, все быстро сходит на нет. Все гуляют там. К концу лета ничего не остается. Вот там бы что-нибудь благоустроили. Нормально в целом. Все же говорят, уголок Европы в Москве. На выходных много народа гуляет с детьми и не с детьми. Я не вижу в Москве мест, где можно было бы просто выйти, погулять. Ну окей — говорят, Хамовники, где Усачевский рынок, но что-то я не видел там много прогуливающихся. Не видел я на Остоженке. Куда-то ехать? В Парк культуры. Ну это ехать, это еще парковаться надо, это целая история. Единственное место, похоже, здесь. Надоело, дошел до сада «Эрмитаж» или до Арбата. Можешь по Тверской гулять.

— Ну вы же знаете, что некоторые местные жители говорят, что здесь слишком много гуляющих, которые орут, ходят в туалет во дворах.

— Ну а как же без этого? Это другая сторона монеты. Но не забывайте, что из-за популярности района здесь растут цены на недвижимость, а не падают, как в других районах. Я понимаю недовольство людей, самому тоже неприятно, когда слышишь что-то, но пойди купи квартиру на Патриарших, тебе скажут, что цена не упала.

— Вы сейчас спортом занимаетесь? Я вашу первую фотографию в Instagram увидел, когда вас кто-то сфотографировал на пробежке у пруда.

— Я занимаюсь, бегаю практически каждое утро. Но в зал в основном хожу. Когда матчи какие-то. А так, в зал в X-Fit в Cтолешниковом.

— Пешком?

— Пешком, конечно. Там не припаркуешься. Позанимался, в Сандуны сходил.

— А как вы свою физическую форму оцениваете?

— Оставляет желать лучшего. Стараюсь не жрать все подряд. Следишь за собой, начинаешь любить жизнь.

— Ограничения какие-то есть?

— Ну элементарно. Не есть жирного. Не есть мучного. Не пить пива слишком много.

— А алкоголь?

— Я не откажусь от хорошего вина. Пиво люблю, но оно сразу в бока отдает.

— Я читал ваше большое интервью Sports.ru, оно достаточно сильное впечатление произвело, обсуждал его со знакомыми, которым тоже, как и мне, показалось, что вы расстроены или у вас депрессия.

— Каждый человек видит по-своему, если у него внутри депрессия, то он увидит ее везде. У меня такого нет. Такого нет, я абсолютно нормально себя чувствую, самодостаточный человек. Просто люди проецируют свое состояние.

— А что вас в жизни сейчас больше всего мотивирует, вдохновляет?

— Да вообще жить интересно. Это вопрос риторический, каждый на него ответит по-своему. Меня все устраивает, мне все нравится, не считаю, что мир несправедливый. Все замечательно и все зависит от нас, как бы это банально ни звучало. Мало кто понимает, что все зависит от нас. Потому что из любой ситуации мы можем выйти, многие об этом говорят, но мало кто может это сделать. Легче критиковать, обсуждать. У нас же страна советов, общественное мнение…

— Почему у нас люди негативно друг к другу настроены?

— Потому что их жизнь негативная. Что позитивного? В основном же у нас как — все плохо. Атмосфера была, что все плохо, и времена были такие, все помнят историю, у тебя это в подкорке сидит и становится частью твоего я.

— Плохо в каком плане? Материально?

— У каждого по-разному, кому-то денег мало, кто-то считает, что несправедливая жизнь. Кто-то завидует. Всем чего-то не хватает.

— А вы сейчас получаете максимум удовольствия от жизни?

— Да, да. Меня все устраивает. Просто люди считают, что это должно как-то все невероятно выглядеть, блестеть и сверкать — вот это счастье. Но оно просто по-другому выглядит. Не надо покупать очередную пару чего-то там блестящего, чтобы показать, что у тебя все хорошо. Самодостаточность не в этом выражается.

— Деньги — это зло или инструмент?

— Деньги — это инструмент, которым надо уметь пользоваться. Деньги — это тоже энергия, с которой надо уметь общаться, пользоваться.

— Вы можете назвать себя богатым человеком?

— Достаточно. Богатство — тоже понятие растяжимое. Мне хватает на жизнь вполне.

— А что-то вы не можете себе позволить?

— Позволить все могу. Скажем, самолеты, вертолеты, лодки и пароходы и дома по 15 тыс. квадратных метров мне нафиг не нужны, просто это глупость. Ну естественно, я не могу позволить купить себе частный самолет.

— Ну вы хотели?

— Как в анекдоте: «Все что плавает, летает и ....[непечатное слово] — все в аренду» (смеется).

— У вас недавно был день рождения. Отмечали?

— Да очень тихо, я не отмечаю дни рождения, я был в Перу.

— А друзья и близкие вас поздравляют?

— Я в основном отключаю свой телефон. Потом могу ответить через несколько дней. Просто не хочется в свой день рождения сидеть и отвечать всем “спасибо большое, я вас всех люблю”. Иногда прикольно почитать небанальные поздравления. Ну читать “желаю тебе счастья-здоровья” не особо интересно.

— Много людей, кто вас хорошо знает?

— Нет. Никто. Практически никто. Может быть один человек.

— Вы любите Перу?

— Я люблю путешествовать, Перу просто так получается.

— Вы планируете поездки?

— Нет, я заранее не планирую, но если у меня появилось желание куда-то полететь, я заранее договариваюсь.

— Вы предпочитаете VIP-отдых?

— Я аскет.

— Хостел можете снять?

— Хостел, наверное, нет. Но минимальные условия. В Ritz или Four Seasons не обязательно жить, но комфорт и чистоту я люблю. Но если нет условий, могу поспать на улице в палатке.

— А какие последние впечатления от путешествий? Обычно, если много ездишь, все равно же надоедает.

— Люди мало что знают, путешествуют в основном по известным туристическим местам. Мало кто говорит по-английски, по-испански.

— А вы по-испански говорите свободно?

— Да, в этом вся и фишка, чтобы быть там не туристом, а быть там местным. Почувствовать, пожить местными обычаями, насколько это возможно.

— А когда возвращаетесь в Россию, какие у вас ощущения?

— Дом. Я провел полжизни и там, и здесь. Я патриот, это тема такая странная. Да, я патриот, но патриоты могут жить где угодно. Как у французов, итальянцев, еврейских братьев, они же по всему миру разбросаны. Они везде, но это не значит, что они ненавидят свои Францию, Италию, Испанию, Израиль. Они живут, где хотят. Я считаю, что человек может выбрать, где жить, а паспорт — это просто для пересечения границы, не более того.

— А что такое патриотизм?

— Любить свою родину, уважать ее. Но это понятие растяжимое. Да, я люблю, у меня российский паспорт.

— Любить безоглядно?

— Это как?

— Ну можно ли критиковать, пытаться что-то изменить?

— Критиковать что?

— Политиков.

— Это же обсуждается в любой стране, где-то острее, где-то менее. Если в Европе это обсуждают горячо — французы, испанцы, итальянцы, — то в Америке к этому спокойно относятся.

— Ну у нас тоже все горячо в 90-е годы обсуждалось…

— У каждой нации есть свои особенности, самоидентификация, ДНК. То, что у них прокатывает, у нас не прокатывает, то, что у нас прокатывает, у них не прокатывает. Обсуждать это надо. А ругать? Ну что ругать? Как? По-любому, у тебя будут все козлы.

— Я знаю, вы следите за новостями, сейчас история с Варданяном с «Тройкой-Диалог», которую обвиняют в отмывании денег. И Варданян сказал, что у нас в стране можно быть только конформистом, революционером, либо уехать отсюда. И он выбрал путь конформиста. А вы?

— Ему, наверное, виднее со своей колокольни, я не знаком с материалами дела и не хочу: у каждого своя история, свои разборки.

— Вы следите за политикой?

— Я понимаю, что происходит. Слежу плюс-минус.

— Зачем?

— Нравится. Не знаю, почему. Привычка за последние семь лет образовалось.

— Вам интересно вернуться в политику?

— Во-первых, расскажи о своих планах Богу, если хочешь, чтобы он посмеялся. Глупо чего-то задумывать, загадывать. Все складывается ровно иначе.

— Ну вы себя чувствуете человеком, который может отстаивать или защищать права других людей?

— Жанна Д’Арк (смеется). Ну это высокопарные такие слова. Я не знаю. Для чего? Куда? Зачем?

— В интернете написано, что вы советник на общественных началах спикера госдумы Володина.

— Я не советник. Как ушел, больше не приходил. И пока нигде не нужен, и меня никто не зовет, и я не стремлюсь. Мне есть чем заниматься, а так, чтобы доказывать, биться...

— Ну все равно, у вас же есть какое-то свое видение по ситуации в спорте, в футболе

— Ну это же мое видение.

— Вы публичный человек. Если вы будете артикулировать проблемы, к вам могут прислушаться.

— Давайте спорт и политику оставим другим уважаемым людям, а мое мнение останется при мне.

— Вы были знакомы с Ельциным? Какие у вас от него впечатления?

— Человека судят, наверное, прежде всего по энергетике. Самое правильное впечатление — это первое ощущение. Очень сильная энергетика. Когда с ним в комнате находишься, где-то рядом стоишь, чувствуешь, что не просто так. Когда говорят плохой или хороший, это сугубо личное мнение. Никто не может рассказывать о судьбе другого человека со своей колокольни, никто не знает, что происходит у человека внутри, но каждый считает, что он должен свои пять копеек вставить. Люди не становятся просто так первыми лицами даже какой-нибудь банановой республики. Это люди определенного склада, энергетики. Я абсолютно уверен. Он был лидером в те времена, когда был Жак Ширак, Гельмут Колль, Билл Клинтон. Серьезные ребята. Борис Николаевич был большим, они были большими во всех смыслах.

— Ваша симпатия к нему связана с теннисом?

— Ну теннис… Я благодарен ему, что он играл в теннис. Но в то непростое время быть руководителем самой большой в мире страны. Непросто все это. И человек слабый это не потянет.

— Сейчас вы общаетесь с кем-то из семьи Ельцина?

— Нет, как-то не получается.

— С Путиным вы тоже знакомы?

— Ну как знаком, поздоровался два раза, один раз больше, другой меньше.

— Если сравнить с Ельциным.

— Тоже энергетика сильная. Другая немного, но сразу видно, что человек непростой во всех пониманиях и отношениях.

— Ну вам кто больше нравится?

— Они разные, невозможно сравнивать мягкое и теплое.

— Вы были в политике, общались с лидерами. Кто, на ваш взгляд, бы мог стать президентом после Путина?

— Хороший вопрос. Ну во-первых, стать может любой. Всегда же в нашей стране так происходило, никого-никого, потом раз — кто-то появляется. Наша страна рождает гениев каждый день. Конечно, кто-то будет, но мне кажется, тот, кого люди еще не знают и не предполагают.

— У вас только Instagram?

— Да, мне сестра завела. Ну это так, баловство.

— Твиттер, Фэйсбук?

— Нет, меня там нет, это не мое.

— А телевизор смотрите?

— Не работает. Я смотрю Netflix. «Карточный домик», 6-й сезон. Если кто знает историю Netflix, там же все математически было просчитано. Это была компания, которая просто показывала фильмы, никто не хотел там регистрировать карточки, доходили до какого-то третьего шага и все. Они на базе этой информации собрали информацию, какой у них сегмент, и под этот сегмент создали сериалы — люди видят в конкретный момент то, что они хотят видеть. Гениально. Смотрел «Миллиарды», The Americans, очень хорошо снят. Смотрю сейчас Unabomber — очень хороший, основан на реальных событий, Californication, Entourage. А наше телевидение не смотрю. У нас качество бездарное.

— И сериалы?

— Единственное — «Домашний арест». Это браво. Все актеры. Паша Деревянко, Семен Слепаков качественно сыграли. Это реально качественный сериал.

— А YouTube?

— Иногда Дудя смотрю. Слушаю «Эхо Москвы», определенных политологов и историков. Валерий Соловей, Шендерович, Ерофеев, Екатерина Шульман хорошо рассказывает. Или аналитиков, или политологов-историков, не просто балаболов, а тех, кто действительно понимает, о чем они говорят.

— Вы не испытываете дискомфорт, что стали менее публичным?

— Нет, наоборот. Комфортно себя чувствую, многие считают, что если ты не появляешься, то у тебя что-то не то в жизни.

— Если бы вам предлагали сняться в сериале или рекламе?

— Мне предлагали в сериале уважаемые люди. Спасибо им, что предложили, это как подарок — не хочешь ли попробовать, но это не мое. По телепрограммам не хожу, мне нечем делиться и нечего рассказывать о своей личной жизни, это детский сад, это никому не надо. После завершения карьеры я никогда не пытался привлечь к себе внимание, хайпануть.

— А тренерство вам интересно?

— Скорее нет, я в теннисе все попробовал, разобрался. Жизнь короткая, надо пробовать что-то еще.

— Вы бы могли начать новую карьеру.

— Да, почему нет. Самое главное желание — у меня есть, чем заняться, копаться. Деньги любят тишину, я не сторонник рассказывать, что у меня там компания и здесь компания.

— У вас есть бизнес?

— Ну…

— В Москве?

— Нет, не в Москве.

— А в Москве бы не хотели? Ресторан на Патриарших?

— Нет, спасибо большое. Я люблю поменьше людей в подчинении. Не люблю большие структуры, потому что это люди, человеческий фактор…

— Вы не можете делегировать?

— Просто мой жизненный опыт научил меня определенным вещам.

— Вас обманывали?

— Конечно.

— Близкие? Деньги? Предательство?

— И так, и так.

— Чему вас это научило?

— Что надо смотреть, кого ты выбираешь в партнеры, в друзья. И четко понимать, куда ты идешь.

— Вы прощать умеете?

— Ну да, научился прощать. А как еще? Просто было и было.

— Есть у вас сейчас любовь?

— Нет, года три назад так получилось, что я расстался. И сейчас в свободном полете.

— Ищете?

— Ну как «ищете». Если должно будет случиться, то случится. Я не стремлюсь стать дедушкой. Всегда было заложено у наших людей, что срочно-срочно надо родить детей. Ну что толку? Посмотрите, сколько людей разводятся. У меня пока дети не получились, получатся — получатся.

— А у вас есть образ девушки, которую вы бы могли полюбить?

— Это не тот человек, с кем ты ложишься в пятницу, а тот, с кем хочешь проснуться в субботу. Все влюбляются в образ, а надо влюбляться в душу человека. Кто смотрит на оболочку, кто на статус, кто еще на что-то. Все забывают про душу. С ней придется жить. Красота тебе на второй день надоест, а статус — на первый. И что ты с ней потом будешь делать? Проснется без макияжа, без ресниц и накладных ногтей. И что остается? Душа и неприятный запах изо рта с утра.

— Но с возрастом длительные отношения тяжелее заводить?

— Двоякий момент. Когда ты старше, ты уже понимаешь, что тебе надо, на что ты можешь пойти, на что нет. Но это зависит от умственного развития человека, всегда можно найти какие-то компромиссы. Это же партнерские отношения, а не то что бы кто-то должен тянуть кого-то. Я за партнерские отношения.

— С брачным договором?

— Люди, которые честно относятся друг к другу, они всегда сделают брачный договор. Чтобы не было претензий потом. Я считаю, что это абсолютно нормальная практика. Все же может меняться. Если хочешь совместный бюджет, то давай скидываться, давай так. В Европе, Америке, в цивилизованных странах так. И ты уже понимаешь, что девушка должна быть не приживала, которая живет за твой счет, а что-то делает, чем-то занимается.

— А если она в десятки раз меньше зарабатывает.

— Да и хер с этим. Если человеку нравится и он развивается, и он понимает, что он делает, тогда все хорошо.

— Давайте про феминизм.

— По улице мы видим, что у нас женщины стали сильнее мужчин.

— Как?

— Видно же. Если раньше был патриархат, то сейчас наступает матриархат. Женщина становится сильнее и продвинутее. Я женщин никогда не променяю на мужчин, мы без них не сможем. Почему мужчин привлекают самодостаточные женщины? Потому что они самодостаточные, интересные. Уверенным мужчинам нравятся такие женщины. Неуверенным нужно на 20 лет моложе и с ногтями и с ресницами. Я не говорю, что там любви не бывает. Может, и бывает.

— А как вы относитесь к стандартам красоты из Instagram?

— Ну у нас чем больше губы, чем больше зубы цвета унитаза, импланты везде! Все становятся одинаковыми, не отличить. Я больше за индивидуальность какую-то. И вторая история — лейбаки Gucci, Louis Vuitton. Это как-то все глупо выглядит.

— Как вы пришли к «I Ching»?

— Мой товарищ, который летал на определенные практики в Перу, он привез вот эту штучку из Индии и сказал, что она мне нужнее.

— А что после смерти?

— Мои предположения. Реинкарнация есть или нет? Ну не доделал дело, вернешься сюда, будешь отпахивать. Пока не пройдешь свой опыт здесь, никто тебя не отпустит. Если закончил, то перейдешь в другое жизненное пространство.

— Интересно... Вы давно исповедуете?

— Я не исповедую.

— Это вера?

— Нет, это не вера, не исповедание, я не в секте, никого ни к чему не призываю ни в коем случае. Те люди, которые знают, почему я езжу в Перу, поймут о чем речь. Я в религии не верю, уважаю все религии, но у меня свое видение.

— После поездок в Перу вы чувствуете прилив сил, энергии?

— Так однозначно сказать можно, что хорошо. А как хорошо? На уровне физическом, ментальном и душевном. Нет у меня лишнего шума, негативных эмоций.

— Когда вы поняли, что можете контролировать эмоции?

— Года три назад я начал задавать определенные вопросы, потом пошло-поехало, жизнь меня завела в Перу. Ничего там сверхъестественного нет, для многих это, может, и сверхъестественно — люди не могут рационализировать какие-то вещи. Русский человек очень материален и рационален. Ему нужно вот то, что я вижу, значит, оно есть. Дальше лучше не разговаривать про это: это как слепому объяснять цвета. А тем, кто не знает, это просто не нужно.

— Вам это помогает?

— Да, ровное состояние.

— Вы бы хотели рассказывать другим людям об «I Ching»?

— У нас люди не готовы слышать что-то нестандартное в их понимании. То, что мы рационально не можем принять и понять, то, естественно, отвергается разными способами. Нет! И все. Значит, этого не существует. То же самое можно сказать, что ток есть. В наушники же по Bluetooth музыка передается. Но это же не видно! «Это понятно, а остальное непонятно». У нас видение какое? Мы должны страдать, мы должны искупить свою вину, тащить свою лямку, крест — все это грустно, серо, все должны рыдать, плакать.

— Есть что-то то, о чем вы жалеете?

— Раньше жалел, сейчас нет. Если бы я что-то сделал не так в своем прошлом, я был бы сейчас был не тем, кто я сейчас есть. Сейчас я себя полностью устраиваю.

— А какой период в вашей жизни был самым лучшим?

— В будущем. С каждым разом все лучше и лучше. У меня нет такого, что я что-то вспоминаю и «А-а-а». Идет и идет. Не надо просто думать, что годы пролетели и те моменты больше никогда не вернутся, у тебя просто другие кайфы. Люди склонны привязываться к прошлым переживаниям или будущим мечтам, никто в моменте не находится.

— Для многих детство — идеальное время…

— Для многих, да. Оно формирует то, как ты будешь ко многим вещам относиться. Конечно, в детстве закладываются все переживания, травмы. Мы самые пластилиновые в детстве: что в нас заложат, то и получат.

— А вы обращались к психологам, психоаналитикам?

— Когда в теннис играл.

— Помог?

— Не-е. У меня есть опыт общения, они могут помочь, но до определенного уровня. Не глубоко. Потому что они с подсознанкой работать не умеют. И это очень долго. У тебя же травмы подсознания. Он должен ввести тебя в транс, а это мало кто может, поэтому все по кругу ходят.

— Есть в вашей жизни люди, которым вы сильно благодарны?

— (Пауза) Благодарен всем, кто был, кто оставил какой-то отпечаток. Эти люди для чего-то пришли в мою жизнь. Хороший или плохой человек, но это было для чего-то мне дано. Даже конченые негодяи, но они меня научили определенным вещам.

— А сколько лет вы бы хотели прожить?

— Сколько отпустят, столько и хватит. За 80.

— Вы следите за здоровьем?

— Ну к традиционной медицине я вообще никак не отношусь. Есть только суперкрайние случаи: сломал что-то, без хирургического вмешательства не обойтись. Но такие вещи, как рак или подобные болезни, они вылечиваются нетрадиционной медициной. Химиотерапаия помогает только в 0,2% случаев. Но опять же каждый лечится, как он считает нужным.

— Верите в судьбу?

— В предназначение. Каждый человек приходит сюда с определенным посылом. Отработает он этот посыл или нет, зависит уже от человека.

— А как распознать, есть у тебя посыл или нет?

— Хороший вопрос. Мало кто может услышать себя и понять. Это отдельный разговор.

— Если бы вы себе сейчас дали совет 18-летнему?

— Меньше суеты, больше наблюдений, что происходит. Потому что мы куда-то всегда бежим, опаздываем, неправильно принимаем решения, и так пролетает вся жизнь, и мы умираем. Никто осознанно не живет. Соответственно, мы все делаем ошибки. Все думают, что они должны делать для кого-то, для чего-то, но не для себя. У нас многие путают эгоизм с «делай что хочешь» и просто не могут разделить эти две вещи.