Марат Сафин — «Имидж разгильдяя выдумала пресса»

– Через 15 лет после вашей победы на Australian Open что для вас теннис? – Для меня это был жизненный этап, очень важный. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что какие-то вещи сделал бы по-другому. Но это как говорят: если бы молодость знала, если бы старость могла. Победа на Australian Open для меня на тот момент была горой, упавшей с плеч. Для меня было очень важно выиграть еще один «Большой шлем» – почему-то я себе это вбил в голову. Не хотелось остаться победителем одного, поэтому особого удовольствия от победы здесь я не получил – я ее скорее вымучил. Но принял этот подарок от бога с благодарностью за то, что он услышал мои молитвы.

– Это ваше главное достижение в теннисе?

– Думаю, я эту победу реально заработал, и этим она для меня ценна. А самое большое признание для меня – это включение в Международный зал теннисной славы, потому что это решение принимает все теннисное сообщество.

– Есть легенда, что финал Australian Open-2002 вы проиграли, потому что были с бодуна. Почти 20 лет прошло, а я до сих пор это встречаю.

– (Улыбается.) Хорошая легенда. Но нужно же понимать, что профессионал высокого уровня относится к своему делу немного по-другому, чем люди, распространяющие такие легенды. Они обычно не понимают, что значит профессиональный спорт. Если бы понимали, не сочиняли бы. Невозможно играть в теннис, не соблюдая режим.

– То есть вы всегда режим соблюдали? В начале нулевых?

– Да. У тебя есть время для отдыха, а есть время для работы. Совмещать их невозможно – ни о каких результатах тогда речи не будет. Это просто не работает. Работает четкий график, когда ты знаешь, когда тебе что делать: восстанавливаться, отдыхать, тренироваться. Но так вышло, что у людей почему-то создалось такое впечатление обо мне [как о тусовщике], и оно с ними и осталось. Это не значит, что это правда.